Безразличие

1. Размеренность и выучка во всех его действиях из-за минимума любопытства ко всему тому, что он делает, удобство для следования по графику и отчёта по нему.

2. Отсутствие привычки непредсказуемо задумываться и заглядываться на что-то неожиданное из-за безразличия ко всему выходящему за рамки его собственного графика и из-за размеренности всех его действий.

3. Довольно холоден и скуп на эмоции, и когда вспоминает прошлое, то не помнит других своих чувств, кроме эгоистических, подобно желанию "ни за что не сесть в лужу".

4. Вопросы науки в широком смысле слова безразличны ему. У него есть свои "приёмчики", которые работают, и наука не нужна, раз она это не останавливает. Если не будут работать одни приёмчики, он найдёт себе другие, и быстро вооружится ими.
В знаниях и мыслях, в утверждениях он не заботится о стройности методологических систем и поиске истинного знания: если какое-то его объяснение действует на слушателей, то он будет его использовать, несмотря на всякую другую теорию, и несмотря на всякий другой авторитет.

5. Безразличие к вопросам истины приводит к тому, что речь разгильдяя изобилует ложью, а поведение направлено на поддержку лжи. Тут можно выделить два типа доминирующей лжи: ложь самому себе для забывания о своих недостатках, и ложь другим, — в конечном счёте, для зарабатывания денег.


Безответственность и низкое качество выполненных дел

1. Категорическое непризнание большей части своей ответственности, сокращающееся только под действием острой физической опасности. Под действием острой физической опасности значительно уменьшается также и проявление всех остальных, типичных свойств его личности. Ощущая воздействие чужой силы, разгильдяй на время становится ответственным и исполнительным работником.

2. Отказ от необязательных действий, формальностей, которые необходимы скорее в интересах и для блага другого, заказчика работ, любого постороннего человека.

3. У него видится недостаток сил для должного ведения любых своих дел. Неустанно и почти непрерывно стремится заменить реальную работу отчетом о её выполнении. Деловая ненадёжность это самоцель разгильдяя.

4. Конечный результат его работы нередко существенно отличается от задуманного, должного, предполагаемого и так или иначе анонсированного, но он считает работу законченной и не видит необходимости доделывать свою работу до конца, а, тем более, даже переделывать свою работу.

5. Сокрытие себя и маскировка своего разгильдяйства, ложь о своей сути в разговорах, так как она в человеческом обществе зачастую осуждается, с таким предпочитают не связываться и не иметь общих дел.

6. Не выполняя никакой полезной другим работы, разгильдяю удаётся порочащими дело высказываниями и своим уверенным видом закреплять за собой это положение и избегать давления. Мастер такого умения не имеет.

7. Эгоизм, как обобщение части всего вышеизложенного.


Грубые ошибки в работе

1. Словно бы запрограммированность на повторение ошибки в своей работе, любопытство и открытый интерес к любому неудобству для заказчика работ. От ошибки в работе его не спасает ничего, кроме угрозы физических страданий.

2. Он может быть причиной какой-либо поломки, ошибки или другой подобной неприятности, но не принимает на себя вину за свои действия.


Неприемлемость всевозможных обвинений

1. "Обливание" обвинениями в низком качестве ведения дел и грубых ошибках в работе его не компрометируют, вина на нём не остаётся, как на гусе вода. Это удивительно, ведь предосудительные действия он совершает часто.

2. Неискренен и категорически не готов обсуждать с кем-либо свои ошибки или заблуждения, нарушения правил ведения спора или дел. Ошибки у разгильдяя явные, но на лице у него как-бы написано, что никаких ошибок у него нет, ошибки совершенно не признаются им как должны бы. Религиозным отражением этой неискренности может служить утверждение о разгильдяйском отсутствии души.


Поведение при пребывании в гостях

1. В его наличии и распоряжении есть множество убеждающих способов и сил для переубеждения окружающих в том факте, что он — дурак. Несмотря на то, что это, так или иначе — правда.

2. Для него дело чести доказать остальным обманом, иногда, даже вопреки своей натуре, донести всем остальным как-нибудь, что у него что-то "получилось сделать как надо". Своему случайному успеху придаёт видимость закономерности и привычности. Он может перестать быть разгильдяем на один день, особенно часто — на время прихода к кому-то в гости.
Находясь в гостях, он совсем не похож на разгильдяя. И это "смотровое" время очень важно для мнения о нём окружающих людей и очень важно для его маскировки. В это время он по мимике и жестам наиболее близок к произведению зеркального впечатления на окружающих людей, своё "и так сойдёт!" он прячет для куда более интимных и ответственных моментов, чем такого рода "смотрины".
Разгильдяй это неудачник, но неудачник обязательно скрытый.


Поведение при рассмотрении отрицательных сторон его поведения, в условиях спора, в условиях коллективного обсуждения (под стенограмму) его личного дела

1. Враждебен ко всем указаниям на просчёты в его работе, рационализирует эту враждебность тем, что эти указания перебивают размеренность действий сейчас и в перспективе.

2. Недружелюбен. В споре он хитро оборачивает против собеседника любые подходы к нему и любую критику. Крайне не верит в возможность существования к нему у кого-либо дружеских чувств и явно равнодушен к этой дружбе, не желает дружить ради самой дружбы, поэтому без вознаграждения отказывается даже имитировать дружеские чувства по просьбе. Отказывается от любого дружеского долга. Если и берёт на себя дружеские обязательства, то часто избавляется от них непринятием их во внимание и из-за недостатков памяти, последние его совершенно не отягощают, и он всегда готов их в себе заново осуждать.

3. При общении с ним то и дело возникает необходимость с ним поспорить, но это никогда не удаётся, спор с ним регулярно и неизменно не может состояться как таковой. Если несостоявшийся или опороченный оппонент готов понять, что спорить с разгильдяем ему окажется себе дороже, то он отступает от всего выдвинутого: от критики, от замечаний, от утверждений, от требований, в конце концов. Если этот оппонент разгильдяя не готов это понять, то его ждут подпитанные чувствами удары по самолюбию и по репутации с увеличивающейся интенсивностью. Попытка спора с разгильдяем превращается в шантаж и запугивание его оппонентов.
В споре он прежде всего снимает все обвинения с себя, для чего вначале убедительно показывает, насколько масштабны в его адрес выпады и обвинения. Справедливость для разгильдяя означает "не прослыть дураком", и к этому он стремится и над этим он начинает работать сразу же, как только появляется такая угроза. Переубеждая окружающих, он не пользуется логикой, оспаривает утверждения он чаще всего вопросами актуальности каких-то тем и дел. Если в результате спора вдруг оказывается, что он есть дурак, то через пару минут это уже "давно неактуально", он легко переубеждает окружающих и привлекает их на свою сторону демонстрацией собственных чувств.

4. С разгильдяем не нужно спорить для того чтобы его переубедить и поменять его поведение. Переубедить его невозможно, но при помощи запугивания и применения физической силы ему можно навязать свою точку зрения, основным положениям которой он будет послушно следовать. Поведение разгильдяев меняют исключительно физическим воздействием и принуждением. Какое то ни было унижение и запугивание разгильдяя никогда не вредит ни самому разгильдяю, ни тому делу, которым он занимается.


Приготовление вместо себя того, кто станет "козлом отпущения"

Обоснованные и заслуженные попытки дискредитации его как личности из-за разгильдяйства он отклоняет и полностью отрицает, не признаёт. Встречными обвинениями делает из обвиняющих обвиняемых, умеет "раздуть" в сознании собеседников ощущение полновесной вины оппонента из общего утверждения о неидеальности человеческого мира. Умеет показать проявления чувств, соответствующие обиженности и твёрдой уверенности в чьей-то вине. Эта искусственная или реально существующая вина оппонента (или ближнего человека) становится темой и предметом обсуждения, подменяя собой первоначальную тему. Затем акцент на его вине становится предлогом для начала переноса всей вины разгильдяя на другого, способствует формированию "козла отпущения" под насущные нужды разгильдяя, определяемые выдвинутыми против него обвинениями.
Так в общих чертах разгильдяй решает свои проблемы, и в этом обмане его не принято упрекать. Ведь у каждого найдутся проблемы, которые неплохо бы было решать, перекладывая вину и ответственность на "козла отпущения". Добиваться справедливости со своими проблемами и уточнять для этого степень своей вины никто не пытается, для многих такая справедливость есть нонсенс — формировать "козла отпущения" куда проще и надёжнее.


Расплата

Во время принуждения силой и при унижении и угрозах атаки у него не остаётся каких-то моральных долгов перед источником силы — разгильдяй чувствует, что платит унижением и своей тщательной и изнурительной работой "по небесным счётам" за предыдущее каждодневное некачественное выполнение своей работы и за регулярное делание должниками и виноватыми "козлов отпущения". Суд оказывается не нужен — разгильдяй сам подспудно чувствует, что он получает по заслугам.